* * *
I. Рассказ про Мишу и Дору
У моей Лены есть дом в деревне, во Владимирской области, примерно в 17 км от города Киржач, причем вдали от всяких шоссе. Натуральный деревенский дом, построенный еще в 1916 году. При нем участок 15 соток, на котором много что растет, а кое-где – почти амазонские джунгли.
Там запросто можно встретить ежика, однажды даже чья-то коза приходила, исхитрившись пролезть под забором.
В сентябре 2018 года на участке появилась кошка, очень красивая, явно домашняя. Очевидно, кто-то выкинул. Причем точно не жители деревни, местные кошки все известны.
Лена стала ее подкармливать. А через некоторое время кошка привела котят. Может, потому ее и выкинули, что забеременела.
Предположительно котятам было тогда месяца два, а значит, родились они, видимо, в августе.
Возникло подозрение, уж не мои ли это родные детишки.
Дело в том, что Лена давно изобличила во мне кота.
Французское «le chat» означает «кот», а читается «лёша́», вот ровно так. То есть «Лёша» значит «кот», и с этим не поспоришь.
Всем давно известно словосочетание «кот ученый», а я долгое время как раз работал «ученым», так что и тут все сходится.
Еще котам свойственно что-нибудь описывать. Зачастую – ботинки. Ну, а я вместо ботинок описывал языки – таково было прежнее мое занятие.
Еще про кота известно: «Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит». То есть котам-ученым не чужда и музыкальная, и литературная деятельность. Вот я и играл в Театре старинной музыки, «песни заводил». А потом стал писать воспоминания, «сказки говорить».
Правда, Лена считает, что в стихах речь о том, что коты любят «ходить налево», а после этого «говорить сказки» своим законным дамам. Но это уже клевета на кота, это она из вредности.
Однажды Лена увидела где-то фото кота – и с восторгом сказала, что это ровно мой портрет, один в один.
Я поверил. Со стороны же виднее!
И это фото навсегда стало моей аватаркой во всех соцсетях и в YouTube:
Детишек первым увидел именно я.
Удивительно: пока меня не было, мама-кошка появлялась у Лены на участке одна. А стоило мне приехать, как прямо на следующий день она привела котят. Видимо, знакомить с папой! И выяснять насчет алиментов.
Вот и как тут не заподозрить мое отцовство?
Лена стала регулярно кормить все кошачье семейство.
В наш деревенский дом кошек пускать нельзя, потому что там Лена травила мышей очень сильным ядом. Попади этот яд кошке в рот, хоть чуть-чуть, и дело может кончиться плачевно.
Поэтому для котят обустроили пристройку, которая раньше была курятником. Дверь всегда приоткрыта, можно свободно приходить и уходить. Когда стало похолоднее, котята все вместе спали там в коробке, на специально для них положенном очень теплом меховом жилете.
Но кошка там никогда не спала, даже и заходила туда редко. Очевидно, где-то у нее было другое логово. Может, она даже где-то еще работала кошкой на полставки. А детишек решила доверить папе, в моем лице.
Лена поначалу вызывала у котят некоторое любопытство, но в то же время жуткий страх. Поэтому можно предположить, что первые два месяца жизни они вообще не видели людей. В деревне очень даже есть места, где кошка спокойно могла родить детишек вдали от людей.
* * *
Детям надо было дать имена. Но очень не хотелось называть их от фонаря какими-нибудь Мурзиками и Барсиками. Постепенно имена родились сами.
Один котенок фантастически умел лазить по деревьям. Глазом не успеешь моргнуть, как он уже влез на огромное дерево – и ходит там по тонкой ветке, на высоте крыши деревенского дома. Обычно кошкам сложнее слезать с дерева, чем залезать. А тут – я даже ни разу не видел, как он слезает. Только что видел его высоко на дереве, потом ненадолго отвлекся – а он уже на земле.
У Лены родилась ассоциация с медведем. Кто же еще умеет так лихо влезать на дерево?
К тому же, этот котенок очень любил поспать. К завтраку вылезал из курятника всегда последним, зевая, с сонным видом. А медведь как раз ассоциируется с ленцой, с любовью поспать.
Так что этот котенок получил имя Мишка, поскольку этим словом часто называют медведей.
А когда посолиднел, стал Михаилом Алексеевичем. Впрочем, в документах он записан без отчества, просто Миша.
Когда нам передали из ветеринарной лаборатории заключение по поводу сделанных анализов, в самом верху этой официальной бумаги было написано:
«Миша Головастиков».
Что ж, все правильно! Хоть и немножко фамильярно, без отчества-то…
В Москве у Миши обнаружилась большая любовь к музыке. В свое время у меня были наушники «открытого типа», звук из них слегка слышен снаружи. Слегка – для человека, а для тонкого кошачьего слуха это довольно-таки громкий звук.
В этих наушниках я долго занимался обработкой «Адажио Альбинони» и еще кое-чего в исполнении великолепного трубача Михаила Басова.
И моему сыночку Мише эта музыка прямо-таки очень нравилась: он приходил и укладывался на письменный стол рядом со мной с довольным видом, явно слушал.
Кстати, стоит послушать, чтобы оценить тонкий музыкальный вкус Михаила Алексеевича:
«Адажио Альбинони. Michael Basov (trumpet). ТСМ, 2013»
А начни я заниматься каким-то другим исполнителем – мой Михаил Алексеевич не проявлял такого же интереса.
Вскоре я рассказал об этом самому Мише Басову, когда пришел записывать его выступление в St. Andrew English Church в апреле 2019 года:
«Пёрселл. Соната для трубы и струнных. М.Басов & Globus Music. 2019»
Миша Басов и его партнерша по ансамблю сделали большие глаза и заулыбались, услышав, что котика назвали Мишей. И окончательно развеселились, когда я пошутил, что мой сыночек назван Мишей именно в честь Миши Басова.
Пошутил – а потом подумал: ведь Михаилу Алексеевичу наверняка приятнее быть названным в честь своего любимого музыканта, а не какого-то там лесного медведя. Так почему бы и не считать, что Миша действительно назван именем своего любимого музыканта?
* * *
Дора Алексеевна получила свое имя тоже не случайно, но тут более замысловатая история.
В 2016 году в центре всеобщего внимания была дружба тигра Амура и козла Тимура, живших в Приморском сафари-парке. Тогда же в этот парк привезли из Чехии юного леопарда, и директор парка призвал абсолютно всех предлагать через интернет имена для этого леопарда. Кто-то предложил имя Дормидонт. И оно получило широчайшую поддержку. Видимо, просто потому, что очень уж смешно: леопард Дормидонт.
Мы с Леной посмеялись, а потом стали всех леопардов называть Дормидонтами.
Леопарды – едва ли не самые дикие и неприручаемые из всех кошачьих. А маленькая кошечка долгое время была жутко дикой.
Поэтому Лена однажды в сердцах обозвала кису Дормидонтихой. Потом, подумав, это прозвище сократила – и из него получилось имя Дора. Кошечка красивая, трехцветная, с золотистым оттенком, так что ее имя можно ассоциировать еще с французским doré, d’or.
По окрасу она чрезвычайно похожа на свою маму, только у той рыжий компонент яркий, а у Доры – побледнее, более пастельный. И еще мама очень пушистая, а у Дорочки шубка, как я выражаюсь, демисезонная.
Мама-кошка ассоциировалась у Лены с гордой польской красавицей. Стали думать, какие бывают польские имена.
Я вспомнил имя Марыся, которое еще и похоже на «мурыся». Так кошку и прозвали.
Был еще третий котенок. Но он так и остался совершенно диким, его даже погладить ни разу не удалось. Хотя он первым прибегал, когда выносили еду. Был самым прожорливым, активно требовал еды, тут же отбирал куски у других членов семейства, стоило им чуть зазеваться. И еще он был какой-то полоумный, без царя в голове. Например, сгрызал выдаваемые детишкам подстилки. Да еще и житья не давал братику, а особенно сестричке, которая часто вынуждена была улепетывать от него во все лопатки.
Лена сначала прозвала его Барабеком – который «Робин Бобин Барабек скушал сорок человек».
А вскоре стала звать Бармалеем. И даже вынуждена была иногда прогонять его.
Так что у Марыси было трое детей: Дора, Миша и Бармалей.
* * *
В деревне Миша первым из детишек пошел на контакт, больше всех подружился с Леной.
Порой она замечала у него во взгляде будто какую-то вселенскую скорбь. Видимо, Миша не мог понять, как же так получилось, что он, приличный человек, чуть ли не аристократ, живет на улице, словно бомж какой.
Но вот стоило Лене протянуть руку к Доре – и та пулей уносилась, пряталась где-нибудь в кустах.
Однажды я исхитрился схватить Дорочку, взял ее на ручки. В первый момент она испугалась. Но буквально через пару секунд испуг прошел, и ей прямо-таки понравилось у меня на руках.
Видимо, признала во мне папу. Ну, или просто сородича, очень большого кота, с которым хорошо было бы подружиться.
С тех пор я стал ее избранником, а ни с какими людьми Дорочка контактировать не желала. Даже Лене редко позволяла себя погладить, чаще по-прежнему удирала.
Со мной же – чуть не каждый день нежности, объятия, поцелуи.
Дорочку я чаще всего называл просто кисулей.
В Москве, бывало, сижу за компьютером – и вдруг кисуля, тихонько подойдя и не говоря ни слова, прямо с полу прыгает мне на грудь. На руках устраивается кверху пузиком, нежно трогает меня за лицо лапкой, сугубо без когтей – почти что гладит.
Нос и рот у меня, в отличие от детишек, несколько отстоят друг от друга, и Дорочка не могла понять, как правильнее целоваться: в нос или в рот. Пробовала и так, и эдак.
Потом кисуля решила, что правильнее все-таки целовать в нос. А когда при этом я начинал чесать ей пузико, включалась невероятно громкая мурчалка – видимо, какая-то очень фирменная, премиум класса.
Дорочка долгое время была крохотная, будто не кошка, а мышонок какой. В два с лишним раза меньше братьев. Видимо, ей доставалось мало еды, братья объедали. В плане еды она какая-то излишне скромная, пассивная, не хваткая. Я шутил, что красавица бережет фигуру. Или, может, принцессе не пристало накидываться на еду.
Позже я стал очень следить, чтобы моя дочка хорошо кушала. И со временем удалось-таки превратить мышонка в нормальную кошечку, хоть и не крупную.
* * *
Лена раньше не была кошатницей, у нее дома никогда не было кошек. Но появившееся на участке семейство стало для нее запредельно родным.
В 2018 году Лена пробыла в деревне аж до 20 декабря, главным образом именно из-за кошачьего семейства – чтобы все подольше пожили сытой вольной жизнью. Оставить котят и уехать – они запросто могут погибнуть. А наша квартира, казалось, совершенно не приспособлена для кошек – слишком уж много чего можно драть и крушить. Да еще и с финансами у нас тогда было, ну, мягко говоря, совсем плоховато.
Думали, сомневались… Мишу и Дору мы твердо решили забрать к себе в Москву.
Лена очень хотела взять и Марысю. Но когда котята чуть подросли, не раз бывало, что Марыся не появлялась у нас по два-три дня. То есть где-то ее кормили. На своих котят она со временем стала махать лапой и гундеть, прогонять. Явно хотела быть в центре внимания в качестве единственной кошки. Да еще и показывала, что вообще-то она «кошка сама по себе». Ластилась и была обаятельна, когда ей что-то надо. А потом ходила с таким видом, будто не очень-то и знакома с нами.
Я сильно сомневался, что Марыся сказала бы нам спасибо, если бы мы увезли ее от вольной жизни на природе, от места «работы на полставки», принудили бы жить в квартире, взаперти, да еще и в обществе подросших котят, с которыми она совершенно не желала дружить.
Чтобы везти Марысю в Москву, ее надо было заблаговременно поймать и посадить в ящик, в «котовозку». Но там взаперти кисикам предстояло сидеть, как минимум, три с лишним часа – столько добираться от деревни до дома в Москве, даже на машине. Уже не позавидуешь. А если поймать, скажем, за 3–4 часа до отъезда, то непрерывно сидеть в ящике, взаперти, пришлось бы 6–7 часов, и это уже форменное издевательство.
Мы думали поймать Марысю часа за полтора-два до отъезда. Но она не явилась! Не знаю, случайно или нет. Кошки ведь много чего чувствуют. Думаю, она не очень-то хотела быть увезенной. Лена посокрушалась, но мы решили, что такова воля судьбы. Трудно было сказать, что лучше для Марыси.
Брать к себе Бармалея было бы безумием. Да его еще и поди поймай!
В конце апреля 2019 года, через полгода после первого знакомства с котятами, Лена поехала в деревню открывать дачный сезон. Вскоре увидела и Марысю, и Бармалея. Бармалей превратился в большущего кота, совсем не похожего на голодающего. Видимо, кто-то взял его на содержание.
* * *
Миша и Дора приехали в Москву 20 декабря 2018 года.
В «котовозки» мы их посадили примерно за час до отъезда, так что они, бедненькие, просидели в них больше четырех часов. Ехали детишки отдельно друг от друга, в двух разных котовозках.
Миша время от времени говорил жалостное «мя» – очень боялся, переживал. Кисуля вела себя гораздо спокойнее – может, потому что знала, что едет вместе со мной, своим любимым котом.
В Москве, войдя в квартиру, мы поставили обе котовозки на свою широкую постель.
Первым выпустили Мишу. Вид у него был несчастный, потерянный. Но когда он увидел, что и Дорочка тоже приехала, у него прямо радость на лице отобразилась.
Детишки каждый день носились друг за другом по всей квартире с невероятным топотом, играли в кусачки, в «кошки-Мишки». Регулярно вылизывали друг друга. Часто спали в обнимку. Иногда лежали или сидели, прямо как влюбленная парочка. Насколько же лучше для котят, когда их берут не по одному, а парой!
Когда везли малышей в Москву, думали, как же их приучать к горшку. Но Лена говорит, что детишки у нас очень умные, пошли в меня. Миша моментально понял, куда надо делать дела. Вслед за ним и Дорочка. Правда, потом кисуля все-таки пару раз пописала в неположенном месте, по недомыслию. А Миша – никогда, ни разу! Вообще он главный блюститель чистоты. Следит, хорошо ли я «поменял горшок», все ли чисто.
Дети сразу полюбили спать на нашей постели. Причем Дорочка – именно на моем месте. Гляжу – легла на мою подушку, причем именно головой, и стала принимать ровно те позы в которых я спал: то на правом боку, то на спине кверху пузом, вытянувшись во весь рост.
Если я уезжал из дома на несколько часов (что случалось довольно редко), иногда бывало, что я начинал вдруг отчетливо ощущать Дорочку и ее беспокойство обо мне.
А уж когда я возвращался и был минутах в трех ходьбы от дома – тут уж почти всегда я начинал чувствовать, что кисуля меня ждет. Причем Лена могла подтвердить, что именно в это время Дорочка подходила к квартирной двери и ждала – знала, что я вот-вот приду.
С Мишей я иногда спал в обнимку, под одним одеялом, две головы на одной подушке, почти нос к носу. С ним очень уютно, иногда я даже не замечал, как заснул.
От избытка чувств как-то раз я вдруг запел широко известную песню с измененными мной словами:
«Забота у нас такая, забота наша простая:
Чесать бы котятам пузо, и нету других забот.
И снег, и ветер, синих звезд ночной полет.
Меня мое сердце к котятам опять зовет!»
* * *
Как только мы привезли котят в Москву, почти сразу повезли их обоих к очень хорошему, как мы тогда думали, ветеринару. Он создал себе реноме через Фейсбук, где бесплатно всех консультировал. Ехать пришлось аж на Братиславскую – неближний край, от наших-то Раменок.
Мы готовы были платить за любые анализы. «Хороший ветеринар» ничего не стал делать. Посветил синей лампой на предмет лишая. Осмотрел. И сказал, что котята на удивление чистенькие – и вообще с ними все в порядке.
Мы обрадовались. Я тогда очень сердечно его благодарил.
Лена выступала у нас в роли «полоумной мамаши», которая все время внимательно смотрит, нет ли у ребеночка намека на прыщик или еще чего.
И она углядела, что у котят над глазами шерсть стала более редкой.
Еще Дорочка чешет ушко.
Еще она иногда будто слегка кашляет.
Еще у Миши что-то не совсем с глазками…
Я бы или не заметил, или, может, не придал бы этому особого значения.
В итоге оказалось, что Лена была абсолютно права.
Мы стали искать хороших врачей. Мой знакомый, кошатник, посоветовал нам клинку «Мовет», в которую он сам всегда обращался.
Почитали отзывы. Хорошие отзывы были о двух тамошних врачах, мужчине и женщине. Мы отправились к мужчине. Котят стали возить уже по одному.
Сначала привезли Дорочку. Она, в отличие от Миши, совсем не боялась куда-то ехать, если я был с ней.
У кисули врач обнаружил отит. Но и всё.
Сделали анализы на три каких-то неизлечимых заболевания. С этим оказалось всё в порядке.
Обоим детишкам сделали прививки.
Вопросы и сомнения остались, и через некоторое время мы обратились к упомянутой женщине-ветеринару из той же клиники.
Лена указала на выпадение шерсти над глазами. Женщина сказала, что это дистрофия фолликул. А если будем кормить котят кормом Роял Канин, который в той же клинике и продается, то всё пройдет.
Мы решили проверить. С натуральной пищи перевели на Роял Канин. Прошло время. С шерстью стало только хуже.
* * *
Лена продолжала искать хорошего врача. И в самом конце марта ей, наконец, повезло. Правда, пришлось ехать за МКАД, на автобусе от метро Выхино, от нас два часа в один конец.
Приехали, знакомимся: Ирина Олеговна, главврач тамошней маленькой ветеринарной клиники. К ней-то мы и отправились в дальний путь.
Она не хирург, не «универсал» – в отличие от тех врачей, у которых мы до этого были. А именно терапевт.
Возникло ощущение, что мы попали в какой-то совершенно другой мир! Привезли для начала только Дорочку.
Ирина Олеговна сразу померила ей температуру. Я, вроде, даже не слышал никогда и ни от кого, чтобы привезенному коту ветеринар мерил температуру.
Затем она долго и тщательно слушала Дору «трубочкой» (фонендоскопом). Я давно убедился, что даже человеческие участковые врачи зачастую не умеют уже толком этого делать.
И Ирине Олеговне не понравилось то, что она услышала в дыхании Дорочки.
Внимательно осмотрела рот. И обнаружила гингивит. Указала на покраснение дёсен. Этого не заметила даже «полоумная мамаша» Лена. А гингивит может иметь серьезные последствия.
Спросила: «На лишай проверяли?» Мы ответили утвердительно.
«Синей лампой?» Мы снова кивнули.
«А вы знаете, что не все лишаи выявляются синей лампой?» Мы развели руками.
В этой ветклинике мы провели немало времени, еще и очень приятно побеседовали.
Ирина Олеговна сказала, что Дорочка, возможно, воспринимает меня как кота – именно мужского пола. Сказала совершенно серьезно.
Сделала соскобы и всякое разное, чтобы взять материал для целого ряда анализов. И отправила этот материал в очень серьезную лабораторию, неким своим знакомым, в высочайшей квалификации которых она была уверена.
И лишай действительно обнаружился! Тот, что не выявляется синей лампой.
Потому-то и редела шерстка над глазами, да и вообще шерсть из котят лезла изрядно. Если бы мы положились на трех врачей, у которых до этого были, то так и не узнали бы про лишай.
А вдобавок – полный сюрприз! У детишек обнаружился пастереллёз. Раньше мы и слова-то такого не слышали. Бацилла названа именем Луи Пастера. В Википедии написано: «Пастереллёз (геморрагическая септицемия) – острая зоонозная инфекционная болезнь, для которой характерны лихорадка, интоксикация, воспаления кожи, подкожной клетчатки, артриты, остеомиелиты».
Пастереллёз может вести к пневмонии, к некрозу ткани лёгких. Вещь серьезная! В каких-то случаях может передаваться и человеку.
Потому-то и не понравилось Ирине Олеговне дыхание Дорочки, потому и слышалось Лене, будто кисуля покашливает.
Началось лечение. Мы стали учиться запихивать детишкам в рот таблетки – так, чтобы они проглотили, а не спрятали бы за щеку и потом выплюнули. Отдельное приключение – мазать десны.
Еще надо было поить чем-то лечебным из шприца, протирать неким снадобьем глаза, другим снадобьем – уши, закапывать в уши капли… Пришлось покупать кучу разных медикаментов, порой дорогих. Из-за лишая пришлось купить кварцевую лампу. И на врачей ушло немало денег.
От пастереллёза – таблетки. От лишая – уколы. Внутримышечно, в заднюю лапу. На уколы вначале возили в ветеринарку.
Человеку я легко могу сделать внутримышечный укол. Я бы сказал, даже виртуозно. А вот как делать кисикам – это я тогда долго изучал: читал, смотрел учебные видео на эту тему. Научился. Стал делать не хуже ветеринарной медсестры.
Лена держит, я делаю укол. Миша, хоть и назывался котеночком, по сути был уже большущий кот. Сильно дернется – поди удержи.
В конце апреля Лена уехала в деревню. Котята остались полностью на мне. Лена предложила мне в ее отсутствие возить их в ветеринарку, чтобы уколы делали там. Но я решил все-таки попробовать сам. Сумел! Хотя первый раз слонопотам Миша все-таки сильно дернулся – и в итоге слегка погнул иголку.
Мишу мы стерилизовали, иначе у нас уже были бы внуки. Сделали это еще до того, как узнали, что у котят серьезные проблемы со здоровьем, инфекции.
При наличии этих инфекций сделали котятам «крутые» прививки, стерилизовали Мишу под наркозом, а это чревато, может иметь серьезные последствия. То-то мы смотрели, что Миша после стерилизации, уже вернувшись домой, лежит на постели – то ли живой, то ли нет. Даже Дорочка очень забеспокоилась, глядя на него.
Да и после прививки Мише было явно плохо, довольно долго. В общем, дурака сваляли. Но кто же знал! Доверяли врачам.
* * *
Когда видишь Мишу и Дору вместе, трудно поверить, что они родные брат и сестра. Скорее уж папа и юная дочка.
Но ясно же: просто Дорочка уродилась в маму, а Миша – в папу, в меня, потому он и стал со временем большущим.
Побывавшая у нас моя приятельница горячо подтвердила, что Миша явно похож на меня.
Дора Алексеевна быстро овладела компьютером, в этом плане явно пошла в меня.
Однажды летом 2019 года мы с Леной (которая тогда была в деревне) переписывались через мессенджер в ФБ, я ненадолго отвлекся, и тут Дора сама послала Лене сообщение.
Ровно перед этим Лена написала, что сделала себе яичницу и теперь села ее есть.
А сообщение Дорочки было такое: «аааааамвы».
Ну, «аааааам» – это понятно, «вы» – тем более.
То есть Дора Алексеевна написала, что она знает, что Лена села есть. Мол, знаю, что «вы» там «аааааам».
Причем кисуля не только напечатала, но сама же и отправила свое сообщение, собственнолапно нажав клавишу «Enter».
Лена, узнав это, даже с трудом поверила. Вот такие талантливые детишки.
А потом была еще более замечательная история.
Для получения и отправки почты я тогда еще по-прежнему использовал программу Outlook Express, но в последние год-два стал лениться всё скачивать из всех своих почтовых ящиков, так что огромное количество почты оставалось у меня в интернете.
Однажды запускаю я свой Outlook Express – и постепенно осознаю, что во «Входящих» у меня прибавилось писем. Пригляделся – их прибавилось порядка тысячи! Выяснилось, что ВСЯ почта скачана из всех моих трех ящиков.
Сначала подумал, не мог ли я сам это сделать в состоянии беспамятства. Решил, что нет, точно не мог.
Тогда я вспомнил вот что. За день-два до этого я решил прилечь. Думал, что ненадолго. Поэтому компьютер не выключил, а перевел в «спящий режим».
Когда я встал, обнаружил, что Дорочка (наверняка она, ведь именно она у нас компьютерный специалист) вывела компьютер из спящего режима. То есть включила. И запустила Outlook Express, а заодно еще и Калькулятор. Сделать это несложно: на моей клавиатуре и тот, и другой вызываются нажатием специальной клавиши. Я их быстренько закрыл, не вглядываясь.
Но, оказывается, Дора Алексеевна не только запустила Outlook Express, а еще и самостоятельно скачала всю мою почту! Это уже совсем другой уровень крутизны. Я и сам не знал, как получить почту с помощью клавиатуры, без использования мышки. А кисуля сумела! Это явно ее лап дело. Может, девочка хотела проверить, не пишут ли мне, ее любимому коту, какие-нибудь другие кошки?
Я уж не знал, чего еще можно ждать от наших талантливых детишек. Получение Дорочкой почты было для меня почти столь же невероятным, как если бы она сама открыла дверь ключом. Так что я подумал, что надо бы уже прятать от детишек ключи от входной двери.
Это ж кому сказать: кошка сама включила компьютер, запустила Outlook Express, скачала почту! И при этом не учинила в компьютере никаких безобразий, больше ничего не сделала.
Кстати, потом я посмотрел: чтобы скачать всю почту, надо нажать «Ctrl+M». То есть надо нажать ОДНОВРЕМЕННО две клавиши: «Control» и «m». Можно посмотреть, где они на клавиатуре. И как их можно случайно нажать одновременно? Да, Дорочка – талант!
«Красавица, спортсменка, комсомолка» – как сказала про нее моя приятельница.
Действительно, спортсменка! Запрыгнуть могла прямо-таки куда угодно, на невероятную высоту. А Миша потом учился куда-то высоко запрыгивать, глядя на Дорочку.
И пролезть могла куда угодно. Иногда казалось, что она просто телепортируется.
* * *
II. Детективная история про кошку
Способность Дорочки телепортироваться однажды сыграла очень злую шутку.
23 марта 2020 года, в понедельник, кисуля вдруг исчезла. Очевидно, незаметно сиганула за дверь, когда я, покурив на лестнице, входил обратно в квартиру.
Мне это казалось невероятным, потому что кисуля никогда не проявляла желания выйти за дверь. Да и в квартиру я ведь вхожу не с закрытыми глазами. Поэтому долгое время я был уверен, что она просто заныкалась где-то в квартире.
Но позже, когда обыскали все «потайные углы», стало ясно, что Дорочки в квартире нет. А следовательно, она таки выскользнула за дверь.
Мы прочесали весь подъезд, несколько раз обошли все этажи. На следующий день развесили объявление, вот такое:
С помощью слесаря-сантехника, при его активном участии, мы обыскали подвал нашего дома. Не нашли там вообще никаких кошек.
Более того, ранней ночью я отправился к дыркам, ведущим из подвала на улицу, и налил там изрядное количество валерьянки. Говорят, на запах валерьянки сбегаются коты чуть не со всех окрестностей. Я долго ждал. Не появилось вообще ни одного кошака. Стало ясно, что в нашем подвале их нет.
Мы сообщили о пропаже дворникам, упомянув о вознаграждении. Один даже сфоткал некую кошку и показал нам, но это была совсем не Дора.
Конечно, я и сам не раз ходил вокруг дома в разное время суток. Но звать Дорочку почти бесполезно. Она даже дома на мой зов почти никогда не приходила. А уж не мяукала в ответ совсем никогда. Дорочка на удивление молчаливая. Когда Лена кормила в деревне кошачье семейство, мама и братья Доры могли говорить «мяу», прося еды, а сама она – почти никогда, хотя все они в то время были голодные.
Вообще Дора едва ли не больше похожа на дикую зверушку, чем на обычную домашнюю кошку. Вид человека не вызывает у нее совсем никаких положительных эмоций. Родившись в деревне, где-то на пустующем участке, первые два месяца жизни она вообще не видела людей, а в человеческое жилище впервые попала, когда ей было уже почти полгода. Даже Лене она не очень-то позволяла себя гладить, а при виде других людей моментально пряталась. Любила только меня. Каждый день приходила с нежностями, но лишь тогда, когда у нее самой возникало настроение.
Развешанные объявления о пропаже кошки сработали. Очень скоро, в первый же день, мне позвонили и сообщили о похожей кошечке, которую только что видели возле первого подъезда нашего дома. Я не замечал у нас в окрестностях трехцветных кошек, поэтому решил, что видели, конечно же, именно нашу кисулю.
Радостно помчался, предвкушая уже встречу с Дорочкой. Кошки у подъезда не оказалось, пришлось караулить, дожидаться ее появления. Наконец, увидел. Стал звать ее, как звал бы Дору. Кошечка даже мяукнула мне в ответ, хрипловатым голосом. И тут же бодро направилась прочь, подальше от дома и от меня. Мне удалось отчетливо рассмотреть ее, и стало совершенно ясно, что это вовсе не Дора, как ни хотелось мне верить в обратное. Позже мне еще раз сообщили об этой кошке, даже прислали фото.
Двое позвонивших рассказали о другой похожей кошечке, но выяснилось, что она появилась на улице гораздо раньше, чем исчезла Дора. Да и обитала она у довольно далекого от нас дома.
А Дорочку не видел совершенно никто и нигде. Прошло четыре дня, а она будто сквозь землю провалилась.
* * *
Возникла мысль, уж не забрал ли ее кто-нибудь к себе в квартиру.
В день пропажи кошки вечером я пошел искать Дору, взяв с собой на поиски ее братика Мишу. Он тоже явно беспокоился из-за отсутствия сестрички.
Мы живем на 6-м этаже. Обычно Миша, когда я с ним выходил, шел вниз по лестнице. Причем шел неспешно, все обнюхивая, поглядывая туда-сюда.
А тут было полное впечатление, будто он взял след: быстро и целенаправленно пошел наверх.
Поднялся на 9-й этаж. Там уверенно направился к квартире, которая расположена так же, как наша. И дверь у нее обита почти так же, как у нас. Тамбурная решетка там с большими дырками, коту легко пролезть и подойти к квартире. Что Миша и сделал.
А дальше он стал вести себя так, будто ему непременно надо зайти в эту квартиру. То есть было полное ощущение, что он как-то «учуял» свою сестру.
Дорочка, оказашись в подъезде, могла запросто усесться возле этой двери, раз она так похожа на нашу. Более того, кто знает – может, могла бы даже юркнуть в нее, если бы дверь вдруг открыли изнутри, а человека еще не было бы видно.
Разумеется, я стал звонить в эту квартиру на 9-м этаже. Никто не открывает. Позвонил в соседнюю. Вышел какой-то киргиз, квартиросъемщик. Сказал, что кошки здесь не видел. А про интересовавшую меня квартиру сказал, в ответ на мой вопрос о ее обитателях, что там живут «дед с бабкой».
Тогда я снова стал звонить в квартиру, к которой привел Миша. Подумал: вдруг увидели красивую кошечку у себя под дверью, да и взяли ее к себе. Звонил в общей сложности раза четыре. Наконец, из двери выглянула пожилая женщина. И сказала, что никакой кошечки она тут не видела.
Наши объявления о пропаже кошки долгое время нигде не срывали. Как ни странно. И вот какая интересная штука. Самым первым сорвали объявление вовсе не у двери подъезда, не внизу у лифта, а именно на 9-м этаже, куда привел меня Миша. Кто, зачем? Вот если именно на этом этаже стырили кошку, тогда понятно и логично.
И стали у меня крепнуть подозрения, что наша Дорочка находится в той самой квартире, к которой меня привел Миша, но обитающая там пожилая пара не хочет ее отдавать. И что тогда делать? Не обращаться же в милицию, ссылаясь лишь на свидетельство кота Миши?
* * *
В пятницу, часов в шесть вечера, еще одна женщина позвонила по объявлению. Сказала, что гуляет с собакой и видела кошечку, очень похожую на Дору. Видела ее именно в последние три дня. Рассказала, что у дома 17 регулярно кормят кошек в определенное время суток. И эта кошечка, похожая на Дору, приходила туда кормиться. Причем только последние дня три, а раньше ее там не было.
Снова появилась надежда. Тем же вечером мы с Леной отправились к указанному нам дому 17. Главным образом, просто на рекогносцировку. Чтобы поточнее понять, где это, осмотреться. В это время кошек возле дома нет, они тусуются на близлежащей территории детского сада, где нет собак и людей. А возле дома 17, как нам сказали, кошек кормят первый раз в 9–10 утра, тогда они там и собираются.
На следующий день, в субботу, чуть раньше девяти утра я пришел к дому 17. Но оказалось, что именно в этот день кошек покормили раньше. У дома уже стояли мисочки с едой и водой, которых накануне не было. Кошки явно уже поели и разошлись. И кормильщиков тоже не было. Подошел поесть только один запоздавший кот.
Дом этот очень длинный. Кошек кормят у дальнего от нас конца дома. А звонившая женщина сказала, что кошечка, похожая на нашу, двигалась вдоль стены со стороны более близкого к нам конца дома.
С этого конца есть открытый ход в подвал. Возле этого отверстия я положил рыбу – приготовленного в духовке, в гусятнице, хека, очень любимого Дорочкой. Запах у него ощутимый. Вскоре из отверстия вылезла кошка, совсем не похожая на Дору, и быстро съела всю рыбку, с жадностью, явно с большим удовольствием. Но никакие другие кошки не появились.
Мы повесили свои объявления на нижней части стены дома в двух местах – там, где стояли мисочки, чтобы кормящие могли увидеть. Походили вокруг, да и вернулись домой.
В третьем часу дня у меня вдруг появился иррациональный зуд снова сходить к дому 17, хоть это и не было время кормления, указанное нам звонившей. Оказалось, что зуд появился не зря.
Когда я пришел, две пожилые тетушки как раз кормили кошек. Увидев одну из этих кошек, я даже позвал ее: «Дорочка, кисуля!» Если смотреть на нее спереди, да еще и с некоторого расстояния, то она очень похожа на нашу. Но тетушки сразу сказали мне, что эта кошка здесь давно. Более того, рассказали, что здесь же обитает ее мать, очень похожая на свою дочку. Ну, и если посмотреть внимательно, то ясно, что эта кошка отличается по окрасу от Дорочки.
А еще тетушки сказали, в ответ на мой прямой вопрос, что в последние дни никаких новых кошек здесь не появлялось. И им-то, вроде, совсем уж нет никакого резону врать.
Я решил, что звонившая женщина наверняка имела в виду увиденную мной кошку. Подумал: она ведь просто гуляет там с собакой, так что кошка могла впервые попасться ей на глаза лишь три дня назад, даже если обитает там давно. Кошки ведь подходят к этому месту только во время кормления, а в другое время их там и не сыщешь.
С тяжелым сердцем пошел домой. Но через некоторое время пришла светлая мысль самому перезвонить звонившей мне накануне женщине. Решился.
И узнал, что кошка, которую она видела и имела в виду, совершенно не подходит к кормящим, а лишь опасливо, перебежками, пробирается вдоль стены дома в сторону еды, когда там никого нет. Так что тетушки вполне могут ничего не знать об этой кошке.
А описанные повадки – именно как у Дорочки.
Я твердо решил в субботу вечером снова пойти к дому 17, чтобы долго и упорно выслеживать кошку. Даже закачал себе в мобильник кучу передач «Эха Москвы», чтобы не так тоскливо было торчать часами возле этого дома. К счастью, еще не успел уйти.
* * *
Вдруг, ближе к девяти вечера, звонит по объявлению некая женщина, живущая (как позже выяснилось) в нашем подъезде. И говорит, что прямо сейчас видит возле нашего дома кошечку, чрезвычайно похожую на Дору. Я сразу подумал, что речь идет о той кошке, про которую нам уже два раза звонили люди, видевшие ее у первого подъезда, и которая точно не Дора. Но нет! Речь шла вовсе не о первом подъезде.
Сбоку от нашего 3-го подъезда, совсем близко к земле, в стене есть прямоугольное отверстие, ведущее в подвал. Из него выходит на улицу толстая труба. Видимо, через нее стекает с крыши вода во время дождя. В свое время через это отверстие кошки ходили в подвал, когда они жили у нашего дома. Но я давным-давно не видел там никаких кошек. Более того, на следующий день после пропажи кисули ночью я ведь вылил возле этого отверстия чуть не полфлакона валерьянки, чтобы выманить из подвала кошаков, если они там есть. Потом долго ждал. Не появился никто!
И вот звонящая женщина сообщает, что прямо сейчас видит якобы именно нашу кошку сидящей на этой самой трубе. А с ней еще кот, белый с черным.
Это уже что-то новенькое, очень нетривиальное! Вскоре женщина сказала, что наша кошка уже скрылась в отверстии – очевидно, направилась в подвал.
Я быстро оделся и отправился на улицу, захватив с собой рыбы – того же ароматного хека. Не увидел вообще никаких кошек. Сел на лавочку у подъезда, стал ждать.
Вскоре из отверстия вылез упомянутый черно-белый кот. Я подумал, что потенциального зятя в любом случае не грех угостить рыбкой. А главное – вдруг да и вылезет из подвала кошечка на запах хека. Стал осторожно приближаться к трубе.
Кот от меня немножко шарахнулся. И тут я увидел, что у него проблема с задней лапой. И понял, что это тот самый котик, который давно уже вызывал у меня нежные чувства. Я впервые увидел его еще почти котенком, он бегал на трех лапах – одна из задних лап была повреждена. И у него было очень приятное лицо, выражение глаз.
Положив на трубу немножко хека, я ушел обратно на лавочку. Через некоторое время кот принюхался, стал искать рыбу на земле, потом таки нашел ее на трубе. Съел. И по его виду было ясно, что он получил необычайное удовольствие. Я решил дать котеньке еще рыбки. Но он пооблизывался после еды – и сразу отправился прочь. Я положил на трубу еще хека, но из подвала больше никто уже не появился.
Конечно, я «покискискал» прямо в отверстие, многократно позвал Дорочку, но безрезультатно. Да и нелегко было поверить, что на этот раз видели именно ее.
Посидел, подождал. И решил отправиться домой, а утром снова пойти к отверстию. Казалось очень вероятным, что это ровно та кошка, которую видели у дома 17. Тогда утром она может выбраться из подвала нашего дома (если она там), чтобы отправиться к месту кормления. Тогда, глядишь, и увижу, что это за кошка.
Рано утром позвонила еще одна женщина. Оказалось, что она из той самой квартиры на 9-м этаже, обитателей которой я, грешным делом, подозревал в похищении Доры. Сказала, что она гуляет с собакой и прямо сейчас увидела возле упомянутого отверстия нашу кошку.
Я сразу оделся и вышел. Никакой кошки уже не было. Я снова положил хека, но уже не на трубу, а прямо на край отверстия, чтобы запах еще лучше шел в подвал, а при этом не было бы необходимости совсем уж из него вылезать. Сел на лавочку, стал ждать.
Вскоре в дырке показалась рыжеватая мордочка. Но выглянула лишь чуть-чуть. И мелькнула лапа, утащившая внутрь кусочек рыбы. Мордочка действительно похожа на Дорочкину. Но поди разгляди, если она лишь чуть высунулась, да и скрылась.
Я тихонько подошел к дырке. Стал говорить ласковым голосом, на все лады: «Дорочка, кисуля, кушать…»
Мордочка снова появилась. Тут я уже разглядел, что это почти наверняка Дорочка. Стал класть рыбу, киса съела еще кусочек, но вылезать совершенно не собиралась.
Я осторожно протянул руку, киса понюхала мой палец. Стал объяснять ей, что это именно я, а не кто-то другой: вот мой палец, вот моя знакомая сумка и т. д.
Киса позволила чуточку почесать себя пальцем. Я продолжал с ней говорить.
И тут моя молчаливая Дорочка начала мне что-то страстно рассказывать. Это было не мяуканье, а какая-то замысловатая речь. Говорила чуть не полминуты непрерывно. Очень эмоционально. Но не вылезая наружу.
Я уж подумал: может, объясняет мне, что она меня любит, но никак не может уйти от какого-нибудь своего Васи… Стал уже думать, не придется ли использовать какую-то «котоловку». Да и вообще – хорошо ли утаскивать девочку насильно…
Продолжил с ней разговаривать, почесывать. И киса немножко высунулась из отверстия.
Тут я уже смог взять ее в руки. Бережно, но цепко. Она оказалась у меня на ручках.
Но, как только я сделал шаг в сторону подъезда, стала активно вырываться, пытаться спрыгнуть на землю. А мне ведь надо было, крепко держа кису, еще и достать из сумки ключи, чтобы войти в подъезд. Как-то исхитрился.
В подъезде и в лифте Дорочка уже не слишком вырывалась. Я ее постоянно гладил, разговаривал с ней. Когда приблизились к квартире, она стала посматривать с некоторым интересом.
* * *
В общем, случилось чудо. В воскресенье утром я вышел из дома с призрачной надеждой увидеть, наконец, что там за кошка такая, и не сильно уже веря, что это именно Дора. А минут через двадцать вернулся в квартиру с Дорочкой на руках!
Большая удача еще в том, что я нашел Дорочку в воскресенье, 29 марта, до вступления в силу (с понедельника) строгого запрета на выход из дома в связи с коронавирусом.
Оказавшись в квартире, кисуля не проявила бурной радости, не кинулась к брату Мише. Вид у нее был очумелый, диковатый. С большими глазами ходила по всей квартире, всё осматривала.
Я уже стал опасаться, что кисуля потребует вернуть ее обратно.
На кухонном столе стояла банка из-под меда, которую Лена залила водой. Дора, запрыгнув на стол, принялась жадно пить из этой банки.
С аппетитом поела предложенной мной сырой печенки. Хека почему-то есть не захотела. Я уж подумал: может, какие-то ассоциации с выманиванием из подвала…
Потом легла на постель, чтобы вздремнуть. Но не только не вытягивалась в вальяжной позе, как раньше, а даже голову все время держала поднятой, хоть и прикрыла глаза. Видимо, привыкла уже постоянно быть начеку.
Однако сохранила свои прежние нежные чувства ко мне. Даже если дремала, сразу принималась мурчать, как только я начинал ее гладить, почесывать. Раньше она не очень-то позволяла Лене (не говоря уж о ком-то другом) гладить себя, а тут – не возражала, тоже мурчала.
Я был с ней предельно нежен, ласков, предупредителен. Добился того, что кисуля, наконец, расслабленно вытянулась, глубоко заснула, стала видеть сны.
Ушел я на кухню. Вдруг приходит Дорочка, направляется в туалет (дверь которого она прекрасно умела открывать) и – глазам своим не верю! – укладывается там спать клубочком в углу, возле трубы. Чтобы как в подвале? Раньше ведь никогда она там не лежала.
Миша хочет общаться со своей сестричкой, а она с ним – как-то не очень.
Одним словом, идет сложный процесс адаптации.
Когда я нашел Дорочку и принес ее в квартиру, с трудом мог поверить в реальность происходящего. Конечно, был очень рад, но в большей степени чувствовал себя совершенно очумелым.
Лишь через пару часов эта очумелость прошла, и я ощутил себя таким счастливым, что и словами не выразить.
Раньше я иногда задумывался, кого больше люблю – Дору или Мишу. Ну, может, в разные моменты по-разному.
А теперь отчетливо понял, что люблю их вместе, именно как единое целое. Это как если спросить: какую ногу больше любишь – левую или правую? Так ведь обе нужны, без любой из них беда! Детишки здесь, мы снова все вместе – и это так прекрасно!
Ближе к концу дня ощутил, насколько же я вымотался. Все шесть дней, пока искали Дорочку, я очень мало спал. Не мог заставить себя лечь, потом вдруг просыпался с мыслями о ней. Еще и почти ничего не ел, про еду как-то даже не вспоминал. Надо приходить в себя. Вернулись прежние времена, шесть дней поисков стали покрываться легкой дымкой. Но теперь уж всегда буду предельно бдительным, открывая входную двери квартиры.